ИСК О ДЕРИВАТИВАХ
Автор: Роман Зыков
23 августа 9-й ААС рассмотрит апелляционную жалобу Сбербанка на решение АСГМ по иску "Транснефти" (дело № А40-3903/2017), которое, считают эксперты, грозит уничтожить российский рынок деривативов. В споре на без малого 67 млрд руб. суд признал сделку с производными финансовыми инструментами, которую "Транснефть" заключила в связи с необходимостью снижения стоимости обслуживания корпоративных рублевых облигаций, ничтожной, а саму трубопроводную монополию – неквалифицированным инвестором, не способным оценить риски банковских продуктов. Как крупнейший банк России и СНГ намерен доказать, что "Транснефть", выручка которой в 2016 году по данным МСФО составила 848,1 млрд руб., – профессиональный участник рынка, и как решение суда может отразиться на рынке.
"СТРАХОВКА" ПОДВЕЛА
"Транснефть" и Сбербанк 27 декабря 2013 года заключили соглашение, в рамках которого были заключены две сделки по покупке барьерных валютных опционов на продажу (пут) и покупку (колл) долларов США на $2 млрд: "Транснефть" обязалась продать, а Сбербанк – купить валюту в случае достижения долларом курса 45 руб. С помощью финансовых инструментов "Транснефть" пыталась снизить стоимость обслуживания корпоративных рублевых облигаций.
За принятие обязательства продать валюту по заранее определенному курсу "Транснефть" получала 1,3 млрд руб. – так называемую опционную премию, которую и планировалось потратить на снижение размера облигационных платежей. Некоторое время спустя, в сентябре 2014 года, в сделки по инициативе "Транснефти" внесли изменения: барьерный курс был повышен с 45 до 50 руб. за доллар, что снизило вероятность реализации опциона.
То, что барьер сработает, казалось маловероятным – однако именно это и произошло в конце 2014 года после резкого скачка доллара. В итоге условия договора стали невыгодными для "Транснефти" – компании пришлось продать валюту по курсу намного ниже рыночного, выплатив Сбербанку почти 67 млрд руб. Компания понесла убытки, которые составили почти десятую часть ее выручки за 2014 год.
По прошествии двух лет, в декабре 2016 года, "Транснефть" решила вернуть деньги через суд, признав сделку недействительной. Для этого она обратилась с иском в АСГМ. Позиция трубопроводного гиганта сводилась к тому, что компания – непрофессиональный участник рынка, а Сбербанк не раскрыл все потенциальные риски использования сложных финансовых инструментов и не проинформировал ее о вероятном негативном сценарии. "Транснефть" же якобы доверяла представителям Сбербанка, которого рассматривала как консультанта, а не контрагента. Обманутое доверие после валютного скачка закончилось сверхприбылью для Сбербанка и гигантскими убытками для "Транснефти", что, по мнению последней, и говорит об изначальном дисбалансе в сделках.
В Сбербанке, в свою очередь, указали, что о возможных убытках от роста валюты клиента проинформировали: так, представители "Транснефти" до заключения сделки, которая готовилась около года, подписали декларацию о рисках, в которой о вероятных убытках "Транснефти" при росте доллара говорилось напрямую. Также Сбербанк указал, что не был консультантом: такой обязанности у банка нет и с точки зрения ЦБ, указали представители ответчика.
По версии банка, спрогнозировать изменения курса валют было невозможно – представители нефтяного гиганта соглашались с банком и сами оценивали вероятность реализации опциона не более чем в 10%. А потому скачок валюты в конце 2014 года следует рассматривать как форс-мажор. "Транснефть" же никак нельзя считать непрофессиональным участником рынка: компания к моменту заключения сделки со Сбербанком уже имела значительный опыт работы с деривативами, а в штате фирмы есть квалифицированные специалисты, глубоко разбирающиеся в работе с производными фининструментами.
Однако суд встал на сторону "Транснефти" и решил, что ответчик действовал недобросовестно – под видом субсидии навязал компании спекулятивную сделку, не сообщив обо всех возможных рисках. Несмотря на то, что "Транснефть" – один из учредителей Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи, на которой торгуются ПФИ, заключение свопов и опционов относится к основному виду деятельности "Транснефти", квалификацию компании суд оценил ниже, чем квалификацию простого гражданина в споре с банком: самостоятельно понять возможные негативные последствия сделки в случае ослабления рубля компания не могла. Сбербанк оспорил решение АСГМ в апелляции – 9-м ААС. Рассмотрение апелляционной жалобы назначено на 23 августа.
Роман Зыков, партнер юридической фирмы Mansors, генеральный секретарь Арбитражной Ассоциации комментирует:
"Транснефть" входит в число опытнейших участников финансового рынка России. Достаточно заглянуть в отчетность компании, чтобы увидеть в ней систематическое использование самых разных финансовых инструментов для обеспечения деятельности компании – займов, еврооблигаций, рублевых облигаций, более того, акции компании торгуются на бирже. Все это, конечно же, подразумевает наличие соответствующей финансовой компетенции как внутри компании, так и на уровне привлекаемых внешних консультантов.
"Транснефть" не ограничивается лишь российским рынком. Из отчетности следует, что привлекаются кредиты китайских банков в долларах, еврооблигации размещаются на иностранной площадке при участии европейских банков. То есть на протяжении нескольких лет поддерживается высокая международная финансовая активность компании, что характеризует её как опытного, профессионального участника финрынка.
Складывается впечатление, что последствия внутренних ошибок при принятии бизнес-решений пытаются оправдать недобросовестностью контрагента, что противоречит самой природе предпринимательства. Судебное решение создает опасный прецедент, который окажет крайне негативное влияние на финансовый рынок, поскольку откроет возможность бизнес клиентам финансовых организаций отказываться от исполнения своих обязательств.
Полный текст статьи
23 августа 9-й ААС рассмотрит апелляционную жалобу Сбербанка на решение АСГМ по иску "Транснефти" (дело № А40-3903/2017), которое, считают эксперты, грозит уничтожить российский рынок деривативов. В споре на без малого 67 млрд руб. суд признал сделку с производными финансовыми инструментами, которую "Транснефть" заключила в связи с необходимостью снижения стоимости обслуживания корпоративных рублевых облигаций, ничтожной, а саму трубопроводную монополию – неквалифицированным инвестором, не способным оценить риски банковских продуктов. Как крупнейший банк России и СНГ намерен доказать, что "Транснефть", выручка которой в 2016 году по данным МСФО составила 848,1 млрд руб., – профессиональный участник рынка, и как решение суда может отразиться на рынке.
"СТРАХОВКА" ПОДВЕЛА
"Транснефть" и Сбербанк 27 декабря 2013 года заключили соглашение, в рамках которого были заключены две сделки по покупке барьерных валютных опционов на продажу (пут) и покупку (колл) долларов США на $2 млрд: "Транснефть" обязалась продать, а Сбербанк – купить валюту в случае достижения долларом курса 45 руб. С помощью финансовых инструментов "Транснефть" пыталась снизить стоимость обслуживания корпоративных рублевых облигаций.
За принятие обязательства продать валюту по заранее определенному курсу "Транснефть" получала 1,3 млрд руб. – так называемую опционную премию, которую и планировалось потратить на снижение размера облигационных платежей. Некоторое время спустя, в сентябре 2014 года, в сделки по инициативе "Транснефти" внесли изменения: барьерный курс был повышен с 45 до 50 руб. за доллар, что снизило вероятность реализации опциона.
То, что барьер сработает, казалось маловероятным – однако именно это и произошло в конце 2014 года после резкого скачка доллара. В итоге условия договора стали невыгодными для "Транснефти" – компании пришлось продать валюту по курсу намного ниже рыночного, выплатив Сбербанку почти 67 млрд руб. Компания понесла убытки, которые составили почти десятую часть ее выручки за 2014 год.
По прошествии двух лет, в декабре 2016 года, "Транснефть" решила вернуть деньги через суд, признав сделку недействительной. Для этого она обратилась с иском в АСГМ. Позиция трубопроводного гиганта сводилась к тому, что компания – непрофессиональный участник рынка, а Сбербанк не раскрыл все потенциальные риски использования сложных финансовых инструментов и не проинформировал ее о вероятном негативном сценарии. "Транснефть" же якобы доверяла представителям Сбербанка, которого рассматривала как консультанта, а не контрагента. Обманутое доверие после валютного скачка закончилось сверхприбылью для Сбербанка и гигантскими убытками для "Транснефти", что, по мнению последней, и говорит об изначальном дисбалансе в сделках.
В Сбербанке, в свою очередь, указали, что о возможных убытках от роста валюты клиента проинформировали: так, представители "Транснефти" до заключения сделки, которая готовилась около года, подписали декларацию о рисках, в которой о вероятных убытках "Транснефти" при росте доллара говорилось напрямую. Также Сбербанк указал, что не был консультантом: такой обязанности у банка нет и с точки зрения ЦБ, указали представители ответчика.
По версии банка, спрогнозировать изменения курса валют было невозможно – представители нефтяного гиганта соглашались с банком и сами оценивали вероятность реализации опциона не более чем в 10%. А потому скачок валюты в конце 2014 года следует рассматривать как форс-мажор. "Транснефть" же никак нельзя считать непрофессиональным участником рынка: компания к моменту заключения сделки со Сбербанком уже имела значительный опыт работы с деривативами, а в штате фирмы есть квалифицированные специалисты, глубоко разбирающиеся в работе с производными фининструментами.
Однако суд встал на сторону "Транснефти" и решил, что ответчик действовал недобросовестно – под видом субсидии навязал компании спекулятивную сделку, не сообщив обо всех возможных рисках. Несмотря на то, что "Транснефть" – один из учредителей Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи, на которой торгуются ПФИ, заключение свопов и опционов относится к основному виду деятельности "Транснефти", квалификацию компании суд оценил ниже, чем квалификацию простого гражданина в споре с банком: самостоятельно понять возможные негативные последствия сделки в случае ослабления рубля компания не могла. Сбербанк оспорил решение АСГМ в апелляции – 9-м ААС. Рассмотрение апелляционной жалобы назначено на 23 августа.
Роман Зыков, партнер юридической фирмы Mansors, генеральный секретарь Арбитражной Ассоциации комментирует:
"Транснефть" входит в число опытнейших участников финансового рынка России. Достаточно заглянуть в отчетность компании, чтобы увидеть в ней систематическое использование самых разных финансовых инструментов для обеспечения деятельности компании – займов, еврооблигаций, рублевых облигаций, более того, акции компании торгуются на бирже. Все это, конечно же, подразумевает наличие соответствующей финансовой компетенции как внутри компании, так и на уровне привлекаемых внешних консультантов.
"Транснефть" не ограничивается лишь российским рынком. Из отчетности следует, что привлекаются кредиты китайских банков в долларах, еврооблигации размещаются на иностранной площадке при участии европейских банков. То есть на протяжении нескольких лет поддерживается высокая международная финансовая активность компании, что характеризует её как опытного, профессионального участника финрынка.
Складывается впечатление, что последствия внутренних ошибок при принятии бизнес-решений пытаются оправдать недобросовестностью контрагента, что противоречит самой природе предпринимательства. Судебное решение создает опасный прецедент, который окажет крайне негативное влияние на финансовый рынок, поскольку откроет возможность бизнес клиентам финансовых организаций отказываться от исполнения своих обязательств.
Полный текст статьи